Проекты  tm-vitim.org :  /dashkov   /rezonans   /photoes  
Каталог рецензий "Резонанс" Rambler's Top100 Поиск ' Добавить рецензию ' Авторские права ' Соглашение ' О проекте

??????? ???????????
???
??????????? ???????

Если сегодня и случаются еще какие-либо события в литературном мире, то данная книга таким событием, несомненно, является. По крайней мере, в мире фантастики – вида литературы, до самого последнего времени большой критикой достаточно презираемого и откровенно маргинального, а ныне вдруг оказавшегося едва ли не единственным прибежищем, где пишущий на русском языке автор имеет шанс не только опубликоваться, но и быть прочитанным.

Вообще-то отечественная фантастика к понятию римейка всегда относилась значительно более лояльно, чем так называемая "большая" литература. В последней различного рода переложения дозволялись лишь в области художественного перевода стихотворных текстов (вспомним дедушку Крылова и множество вариантов кэролловской "Алисы в Стране Чудес", которую иначе перевести просто невозможно) да в виде крайнего исключения – для детских сказок ("Приключения Буратино" и "Волшебник Изумрудного города"). В фантастике же случались и более откровенные прецеденты, причем – в самой классике: "Аэлита" Алексея Толстого, "Второе нашествие марсиан" братьев Стругацких, "Майор Велл Эндъю" Лазаря Лагина... И это не вспоминая менее известных имен и названий. Наверное, сей факт можно объяснить тем, что и авторы, и читатели фантастики постоянно испытывают некоторое ощущение отделенности, независимости созданного мира от его автора. В самом деле, все герои реалистичных произведений, являясь придуманными, действуют в реальном, нашем мире – таким образом, право на дальнейшее описание и трактовку их действий вроде бы имеет только их создатель. Биографию же, например, реального исторического лица, пусть даже беллетризованную и художественную, может написать любой желающий. А в фантастике, занимающейся в основном не творением характеров, а творением миров (допустим для простоты, что как основа для характеров в ней используются произведения Большой Литературы) право собственности автора на созданный им мир всегда представлялось несколько сомнительным. Более того, некоторые даже осмеливаются предполагать, что вырвавшись из-под пера (или клавиатуры) автора мир вообще обретает самостоятельность и независимость дальнейшего развития, причем не только в воображении читателей, но и (о, совсем уже антинаучная ересь!) вне зависимости даже от него.

На Западе факт сей осознан был уже достаточно давно. Примеров тому масса – от многочисленной "конанианы" до "Star Track'а", "Звездных Войн" и TSR-овских "игровых" сериалов типа "DragonLance", "Ravenloft" или "Moonshaes", написанных столь близким и родным советскому человеку бригадно-поточным методом по миру, заранее разработанному и прорисованному (иногда очень даже качественно) некой группой оставшихся безымянными товарищей. Кстати, в последнее время подобные веяния стали долетать и до нас.

Впрочем, желание проникнуть в чужие миры и посмотреть, что у них там, за гранью, за последними словами авторского текста, несомненно, возникало у многих и достаточно часто. Общественным мнением такие попытки не то что бы однозначно не одобрялись, но, во всяком случае, ставились под некоторое сомнение. Во-первых, из-за того, что производились они, в основном, относительно произведений, воспринимаемых многими как святыни (что само по себе логично, ибо миры более низкого уровня на вторичное творчество подвигают гораздо реже). Во-вторых, само понятие продолжения или переложения у большинства читателей все-таки в первую очередь вызывают мысль о плагиате, поэтому для оправдания подобных попыток в глазах значительной части любителей фантастики "базовый" мир обязан быть создан настолько гениально, что возможность его существования вне воли автора-демиурга сомнений не вызывала. То есть налицо уже характерный парадокс – чем гениальнее книга, тем меньше прав имеет автор на созданный им мир.

Собственно говоря, на настоящий момент во всей мировой литературе мы знаем лишь двух авторов, чьи миры (по крайней мере, в глазах читателей) действительно обрели самостоятельное существование. Толкиен и Стругацкие.

Толкиенисты оказались не только моложе, но и значительно менее скованы предрассудками – отчасти причиной тому послужил сам Профессор, сформулировавший само понятие вторичного творчества и обосновавший возможность его существования как равноправного вида литературы. И как бы ни оценивали "Властелина Колец" и все связанные с ним произведения критики и литературоведы, сам Толкиен охарактеризовал его всего лишь как произведение, вторичное по отношению к кельтской и скандинавской мифологии. Соответственно, для поклонников Толкиена не было ничего зазорного в создании произведений, вторичных по отношению к миру Толкиена и его мифологии.

Так или иначе, но "Кольцо Тьмы" и "Черная книга Арды" вышли первыми. Почин был сделан, и теперь только осталось ждать продолжения. А поскольку мир Стругацких в привлекательности и популярности нисколько не уступал миру Толкиена (в том числе, и среди толкиенистов), появление это книги оставалось лишь вопросом времени.

Не может быть никакого сомнения в том, что сборник произведений "по мотивам" Стругацких, среди авторов которого значатся такие фамилии, как Лукьяненко, Лазарчук или Рыбаков разойдется практически мгновенно и вдобавок к пятнадцати тысячам первоначального тиража вскоре потребуется дополнительный завод. Но сейчас нас интересует не это, не коммерческий смысл проекта, и даже не то, насколько интересной эта книга покажется среднему читателю. Вопрос в другом – насколько воссоздаваем оказался мир братьев под пером других авторов, до какой степени удалось им передать не только стилистику, но и внутренние качества текста. А самое главное, то, без чего все вышеупомянутое все же осталось бы простым плагиатом – что значил мир Стругацких для авторов этого сборника, что он им дал и каким бы они хотели его видеть.

Понятие "печать времени" к этой книге подходит как нельзя более точно. Большинство произведений Стругацких написано во времена, для нас теперешних являющиеся уже историческими. Изменилось не только настоящее – автоматически исчезло и будущее, недаром в предисловии к сборнику Борис Стругацкий вкратце пересказывает сюжет той самой так и не написанной повести, про которую в свое время ходило в фэндоме столь много слухов. Хронологически она находится где-то между "Жуком..." и "Волнами...", посвящена описанию чрезвычайно странной социально-политической структуры Островной Империи Саракша, а главный смысл её, похоже, должен был заключаться во фразе, сказанной неким высокоумным аборигеном Максиму Каммереру в ответ на описание им того самого блистающего Мира Полудня, который для всех для нас все равно будет являться главным из всего, созданного Стругацкими:

Боюсь, друг мой, вы живете в мире, который кто-то придумал – до вас и без вас, – а вы не догадываетесь об этом...

Поэтому иначе просто быть и не могло – весь сборник четко должен был распасться на два типа произведений: те, которые возрождали этот самый "придуманный кем-то" мир и те, которые этот мир опровергали. Или ниспровергали. Причем последних должно было оказаться гораздо больше – плыть по течению и соответствовать духу времени всегда гораздо проще, особенно если это еще и официально дозволено самими Учителями. Однако вот тут-то и проявляется в полную силу та самая независимость мира от его создателей. Причем, похоже, чем талантливее Демиург, тем менее подчинится ему им же созданный мир. Кстати, отсюда следует, что Творец нашего мира тоже заслуживает-таки немалого уважения...

Нет, естественно, немалую роль должен был сыграть и талант продолжателя. Собственно говоря, вопрос самостоятельной значимости текста решал именно он. Может быть, именно поэтому и "Вторая попытка" Анта Скаландиса и "Отягощенные счастьем" Николая Романецкого оказались столь похожими – и по своей композиции, и по отношению к исходному тексту (в первом случае это были "Гадкие лебеди", во втором – "Пикник на обочине"). Стереть конец книги и на его месте написать продолжение, объясняющее, что ничего не произошло и ничто не смогло измениться – много ли в этом заслуги? У Скаландиса, правда, выдвигается идея той самой второй попытки – не удалось через любовь, попробуем через ненависть, – вот только про созидательную ненависть мы уже слишком хорошо знаем, да и все эти мальчики и девочки на шикарных "вольвах" и "мерседесах", хорошо умеющие убивать и заниматься любовью, никак уж не тянут на роль спасителей мира. А у Романецкого нет даже и того – эксперименты с жаргонизмами выглядят явным перебором, мысль же о том, что все происходящее – и Зона, и Золотой Шар и прочие чудеса являются всего лишь плодом воображения, снами несчастной девочки- демиурга, той самой Мартышки отнюдь не блещет новизной.

В этом плане повесть Михаила Успенского "Змеиное молоко" выглядит гораздо более оригинальной – не говоря уж о чисто сюжетных достоинствах. Беда только в том, что к миру Стругацких, Миру Полудня она не имеет практически никакого отношения – от него здесь остались только имена, названия да сама геополитическая ситуация в герцогстве Алайском. Максим Каммерер Успенского – лишь однофамилец нашего старого знакомого, живущий совершенно в другом мире и совсем на другой Земле, а сама повесть – лишь изящный экзерсис на шпионско-галактическую тему, слегка, правда, подпорченный чрезмерной политической ангажированностью.

Напротив, Сергей Лукьяненко любит именно тот мир, который братья дали нам еще в шестидесятых годах и который с таким упоением (иногда просто неприличным) многие принялись сегодня разрушать. "Временная суета" – фактически четвертая часть "Понедельника...", причем не имеющая никакого отношения даже к "Сказке о Тройке". Те же герои, та же стилистика, те же отношения между людьми, а главное – та же система ценностей, которую обитатели этого мира откровенно и декларативно не собираются менять на притащенные все тем же вездесущим профессором Выбегаллой "соблазны" нашего будущего. Будущего, по сравнению с которым даже сам Выбегалло выглядит для этих людей близким и родным.

Можно, правда, восстановить именно Будущее по Стругацким, даже и не веря в него. Впрочем, вопрос веры и неверия во Вселенной множества миров и отражений достаточно неопределен. Уж не поэтому ли многие ниспровергатели прошлого отнюдь не довольствуются отрицанием прежних идеалов, а испытывают потребность вывалять их в грязи и попинать ногами (причем зачастую вместе с носителями оных идеалов – гуманизм нынче не в моде) и не слишком ли чувствуется здесь явный комплекс неуверенности в себе и собственной правоте? Андрей Лазарчук о неверии своем заявил, но отрицать – так и не решился. Напротив, повесть "Все хорошо" – не просто удачно выполненная стилизация, это еще и талантливая попытка сохранить изначальный мир в полной неприкосновенности. Точнее, его внешнюю, видимую и ощущаемую картину, эмоциональный фон и взаимоотношения живущих в нем людей. Ну и что с того, что мир этот тоже оказался придуманным – могучей и зловещей Массачуссетской Машиной. В конце концов, одним только заклинанием "не верю" разрушить его не удалось.

Есть и другой путь – по лезвию бритвы. Им пошел Вячеслав Рыбаков – автор нервный, талантливый, эмоциональный и настолько неплодовитый, что любая вышедшая его вещь будет в первую очередь воспринята как творение именно Рыбакова, а уже потом – как вариации на тему Стругацких.

Впрочем, повесть "Трудно стать Богом" – отнюдь не римейк, а самое настоящее и прямое продолжение. Причем не только непосредственного сюжета повести "За миллиард лет до конца света", но и работы мысли, идей авторов и героев этой книги. Изменилась страна, изменилось её прошлое и будущее, но книга осталась той же – случай уникальный и практически невозможный. Кажется, местами Рыбакову удается-таки действительно встать вровень с Учителями – и по глубине идей, и по стилистике, и по самой атмосфере, создаваемой текстом. к сожалению, выдержать этот уровень до конца автору не удалось, финал все-таки оказался слишком неконкретен, слишком смазан и обще-расплывчат – впрочем, беда многих финалов у Рыбакова. Но за взлет мысли, достигшей уровня самих Стругацких, здесь ему можно простить все.

Неупомянутыми тут остались лишь два произведения данного сборника, самые небольшие по объему. Что касается рассказа Леонида Кудрявцева "И охотник...", то говорить о нем особо нечего – маленькая деталь, фрагмент, сюжетная сценка, дополняющая текст "Пикника на обочине". А "Полет над гнездом лягушки" Вадима Казакова художественным произведением, по большому счету, не является вовсе – это загримированное под псевдорецензию a'la Станислав Лем "люденовское" исследование на вечно животрепещущую тему о хронологии Мира Полудня в целом и о Странниках в частности. Впрочем, это не единственное отличие данного текста от всех предыдущих. Есть и другое – и, на мой взгляд, гораздо более важное. Дело в том, что только под ним датой создания указан год 1993 – а не 1995-96, как у всех прочих. Иными словами, только эта вещь писалась не на заказ, а по собственному почину и желанию. Для души. Все же прочие – как это явствует из послесловия – были созданы лишь тогда, когда проект данного сборника был утрясен окончательно, и стало ясно, что он действительно выйдет. "Не продается вдохновение – но можно рукопись продать". Конечно, ничего особо зазорного в этом нет, литератор и даже писатель-фантаст – это в первую очередь профессия, а умение работать по заказу и притом качественно – первый признак профессионализма. Да только вот похоже, что между произведением, написанным на заказ и произведением, созданным по велению души, должна все же существовать некая разница. По крайней мере, известно, что те рукописи, которые не горят, относятся исключительно к последним. И не верится, что из множества любителей фантастики в целом и Стругацких в частности, литераторов и нет, не существует десятка-другого-третьего, у которых в дальнем ящике письменного стола не хранилась бы рукопись, созданная не на заказ, а просто так – из любви к миру и его людям, из восхищения перед тем Полднем, который когда-то осветил нам всем Дорогу. И я уверен, что многие из этих рукописей окажутся вовсе не лишены художественных достоинств и вполне пригодны к публикации. И именно поэтому, увидев, наконец, начало, я с надеждой буду ждать продолжения.

23-26.07.1996


??????.
Рецензент(ы):
  • ????????? ????????
    На:
  • «????? ????????». ????? ???????. ?????? ??????????. ?????? ????????. ?????? ?????????. ???????? ???????. ??? ?????????. ?????? ?????????. ??????? ??????????.
    Рецензию предоставил(а): ????? ????? ????

  • Каталог рецензий "Резонанс" — база данных с аннотациями, критическими статьями, обзорами и отзывами на различные литературные произведения (рассказы, повести, романы, сборники).
    Rambler's Top100