????? ?? ????????????
...Зачем Колумб Америку открыл!
(Н.Гумилев)
Это неправда, что русский человек обожает Европу и всеми силами стремится попасть в объятия так называемого "цивилизованного мира". Русский человек – и старый, и новый, и богатый, и бедный – ненавидит Европу и весь цивилизованный мир всеми фибрами своей загадочной души. Даже царь Петр пробивал пресловутое окно исключительно для того, чтобы через него провести через него свои полки. Обустроенные по европейскому образцу – потому что только таким образом с Европой можно бороться на равных.
Все помнят исходную посылку давно ставшей классикой повести Любови и Евгения Лукиных "Миссионеры": группа наших современников отправляется в прошлое мира, очень похожего на наш. Чтобы создать на островах Тихого океана странное, насквозь милитаризованное и высокотехнологичное общество, которое только и способно противостоять европейским колонизаторам. Эксперимент (как и следовало ожидать) выходит из-под контроля – и вот уже смуглокожие татуированные воины с реактивными гранатометами сами отправляются колонизировать отсталую феодально-христианскую Европу.
И, тем не менее, ныне сюжет "Миссионеров" выглядит оптимистической утопией. Особенно по сравнению с новой повестью Лукина – приквелом, описывающим, кем были эти миссионеры и как они попали на Южные острова, в неведомый мир, так похожий на наш.
Реальная история, как правило, выглядит куда более грязной и менее романтичной, чем представления о ней – пусть даже оставшиеся в воображении того, кто эту историю делал собственными руками. И вовсе не стремление облагодетельствовать туземцев двигало студентами-филологами Владом и Андреем, когда они решили стать миссионерами. В первую очередь, двигало ими осознание собственной никчемности и бесполезности – для окружающих, столь же бесполезных людей, и для страны, которая внезапно осознала собственную бесполезность в этом мире. Может быть, ими двигала ненависть – но ненависть абстрактная, столь же бесполезная и безадресная, как надпись на заборе: "Козлы! Ненавижу!"
Лишь в книжнике Игорьке, "полуинтеллигенте из котельной", ненависть эта переплавляется во что-то, если не более конструктивное, то, по крайней мере, менее абстрактное – принципиальное неприятие окружающего мира и желание бросить ему вызов. Впрочем, Игорек – всего лишь историк-любитель, он сознательно сбегает в мир прошлого, перелистывая страницы старинных книг и лелея планы, не сбывшиеся много веков назад. На дворе же стоят последние месяцы ХХ века, и помимо заваленной книгами нищенской комнаты с грязными обоями и обшарпанной мебелью, существует лишь внешний мир. Еще более гнусный и омерзительный, куда и выходить-то не хочется – разве что в соседний гастроном, за едой или за водкой.
Ибо алкоголь – единственная отрада для интеллигентного человека в межвременье. А еще лучше, если к нему прилагается столь же умный и интеллигентный собеседник.
Переулочная грязь, ударное строительство храмов, бесстыдно-честные зенки будущих народных избранников, придурки ровесники и придурки постарше – все это осталось там, снаружи, а здесь, в неприбранной пыльной комнатенке, сидели и вели увлекательнейшую беседу три слегка поддавших, чертовски умных человека. Выворачивалась наизнанку история – весело, неожиданно, дерзко. Да что там история! Жизнью веяло...
Но вот происходит неожиданное – возможность изменить историю, которая даже Игорьку являлась лишь в сладких алкогольных грезах, внезапно становится реальностью. Столь же невероятной, как проход в иной мир, обнаруженный бомжом Сувениром в грязном, заваленном мусором овраге на окраине микрорайона. Проход в мир, где с голубого неба светит яркое тропическое солнце, шумит прибой, накатываясь на белый коралловый песок, и гнутся на ветру тонкие стволы пальм с перистыми кронами.
Мир, еще не испоганенный так называемой цивилизацией. Мир жестокий, варварский – но еще не ведающий ни лжи христианства, ни тотального насилия европейских "носителей культуры". Мир – tabula rasa, чистый лист, на котором историк может попытаться написать историю заново...
Впрочем, была у героев Лукина и еще одна побудительная причина, на этот раз чисто психологического плана. Чувство вины за совершенное преступление – убийство безобидного бомжа Сувенира, вся вина которого состояла в том, что он с легкостью мог разболтать о проходе в иной мир кому угодно. И пойдет писать губерния... А так – тюк по затылку ритуальной резной дубинкой, и концы в воду, к акулам... Нет старушки – нет проблемы.
Но не привычен, с детства не приучен российский интеллигент убивать просто так, за здорово живешь. Еще Федор Михайлович подметил, что для убийства с последующим глубоким раскаянием требуется оправдание: осознанная необходимость, высокая цель, счастье для всех даром или хотя бы для отдельно взятой страны. Однако даже Достоевский не понял главного – что в России Высокая Цель не обязательно должна предшествовать убийству. Напротив, она может возникнуть как следствие преступления, как оправдание и искупление ему. Такая уж у нас загадочная страна и душа...
"В каждом есть капля святого" – навязчиво талдычит нам уличная реклама, напоминая об осенившей страну православной благодати. А ведь и правда – даже в душе мошенника, бизнесмена и кандидата в народные избранники Сергея Самсоновича трепещет все та же капелька Высокой Цели. И не сказать, что цель эта так уж примитивна: построение государства по образу, начертанному двадцать веков назад великим античным мыслителем Платоном – это вам не хухры-мухры. К тому же, Россия испокон веку, начиная с того же царя Петра (а, может быть, и еще раньше) представлялась идеальнейшим полигоном для всякого рода социально-прогрессорских экспериментов.
В сущности, чем Сергей Самсонович отличается от Игорька? Оба они испытывают жгучую и абсолютно искреннюю ненависть к так называемому "цивилизованному миру". И тот, и другой ищут, что бы ему противопоставить на практике. Только Сергей Самсонович живет много лучше и возможностей для влияния на окружающую среду у него значительно больше. Поэтому миссионерство "там", за гранью нашего мира и нашей истории ему ни к чему. Разве что использовать туземцев-дикарей для добычи жемчуга, который "у нас" можно выгодно конвертировать в любую валюту и прибыльно вложить в дело построения "идеального государства".
И есть ли удивительное в том, что волею судьбы Игорек и Сергей Самсонович вдруг меняются местами? Крутой "новый русский" бизнесмен вынужден сбегать от уголовного розыска на Южные острова, в колонию, занимающуюся ударной (и кровавой) добычей жемчуга для платоновского государства, а нищий интеллигент становится "зиц-председателем" разваливающейся фирмы – и возносит ее на новый уровень, поражая воображение и пугая даже видавших виды акул дикого отечественного капитализма...
-- Стоп! – скажет здесь искушенный читатель, – А вот этого не надо! В конце концов, что у нас такое – философское бытописание с элементом нетрадиционной фантастики, или примитивный авантюрный боевик?
Честно говоря, не знаю. Страницы, посвященные быту воротил отечественного бизнеса, и мне показались выбивающимися не только из антуража повести, но и из общей стилистики творчества Лукина. Да и с логикой там не все в порядке: ну разве может восьмилетний отпрыск "нового русского" спокойно и безо всякой охраны гулять по свалке на окраине города и совать свой нос в такие дыры, где нос этот запросто оторвут вместе с головой?
Увы, мне придется раскрыть вам страшную тайну – именно эти эпизоды повести автор (по его утверждению) в прямом смысле слова списал с натуры. Еще раз подтвердив свой любимый тезис о том, что нет ничего невероятнее и фантастичнее, чем окружающая нас реальность.
А если реальность и без того невероятна, так чего же с ней церемониться? Почему бы никчемному интеллигенту-романтику не стать бизнесменом, бандитом и народным депутатом, а "новому русскому" экспериментатору Сергею Самсоновичу не продолжить свои эксперименты уже совсем в другом мире, вход в который окончательно перекрыт – залит бетоном во избежание нежелательных эксцессов.
А эксперимент будет развиваться по плану, составленному Игорьком и поддержанным его соратниками. Которые сладкой "новорусской" жизни еще не вкусили и, судя по всему, не слишком огорчатся, узнав о предательстве их идеолога и наставника.
Согласно всем канонам Великой Русской Литературы, последствия этого эксперимента должны стать ужасными и поучительными.
А с чего бы?
Собственно говоря, со всеми его последствиями мы уже знакомы. Высокотехнологический мир бесконечной войны и постоянно ускоряющегося развития. Все туже сжимающаяся пружина, которая в некий момент должна развернуться и нанести удар по ненавистной, лживой и лицемерной европейской цивилизации. Смуглокожие татуированные мальчишки и девчонки, чьим призванием, обязанностью и образом жизни стала постоянная, непрекращающаяся война...
А также – творческое развитие, стремление двигаться вперед и вверх. Убивая – без жалости и без ненависти. Радуясь – без страха. Любя – без задних мыслей. Они просто не могут иначе, их так научили. У них оказались очень хорошие учителя.
Да, десять лет назад, когда писались "Миссионеры", читателя приводило в ужас изображение творческого, развивающегося мира, в котором человеческая жизнь могла цениться так дешево, как это было изображено в повести. С тех пор времена изменились, пусть даже многие этого еще не заметили (или упорно не хотят замечать). Теперь жизнь человека у нас тоже сильно девальвировалась, зато цена свободному и радостному творчеству, ощущению власти над миром и судьбой, поднялась невероятно высоко. Что имеем – не ценим, потерявши – плачем...
Вот и мир Миссионеров при новом взгляде на него оказался не только страшным, но и неожиданно привлекательным. Ведь он движется вперед, усложняется, претерпевает конструктивное творческое развитие. В нем есть смерть – но без скорби, в нем есть убийство – без ненависти. Зато в нем есть радость победы, открытия, движения вперед. И радость дружбы – тоже: вспомним, с каким восторгом общаются друг с другом два пилота после того, как прозвучало Истинное Имя Врага, и они перестали быть противниками. Эти люди вовсе не жестоки – они просто не знают иной жизни. Точнее, иной жизнью для них является быт диких племен на тех островах, куда еще не добрались миссионеры. Но возврата к этой жизни не желает никто.
Вот вам и разница между двумя мирами – миром Миссионеров и нашим сегодняшним. В нашем "сегодня" для слишком многих людей бегство в первобытный рай выглядит заманчивой перспективой. Обитателям мира Миссионеров понять такое просто не под силу – для них высшим стремлением является Цивилизация. Пусть даже это будет весьма странная цивилизация – но, положа руку на сердце, неужели она страшнее нашей с вами? Но кто же тогда счастливее – мы или они?
Кажется, вопрос этот принадлежит к разряду риторических...
И, значит, эксперимент окончился успехом?
Остается лишь сказать огромное спасибо Евгению Лукину, заставившего нас заново прочитать любимую вещь и по-новому взглянуть на изображенный в ней мир. Да и на окружающий нас мир – тоже.
2001
??????.
Рецензент(ы):
На:
Источник: [????????]
