* * *
Существует мнение, что жанр научной фантастики умер. С этим утверждением трудно не согласиться, если бросить непредвзятый взгляд на книжные лотки, заваленными всевозможными космическими боевиками и средневековыми фэнтези.
Новый роман тверской писательницы имеет подзаголовок: "научно-фантастический роман", что сразу настраивает потенциального читателя на мысль, что Ирина Крупеникова пытается возродить жанр, доминировавший в фантастике всего XX века как в России, так и за рубежом. Отчасти это так и есть, хотя неверно было бы утверждать, что роман Ирины Крупениковой архаичен по форме и содержанию. "Предел бесконечности" - это синкретический сплав двух, казалось бы, взаимоисключающих литературных жанров: традиционной научной фантастики ( в духе шестидесятых годов двадцатого века) и традиционного для русской литературы философского романа - романа о поисках смысла жизни.
Время действия романа писательницы - ближайшее будущее, середина XXI века. Технический прогресс облегчил бытовые проблемы, компьютеры вошли почти в каждый дом - однако люди остались прежними, как и социальные отношения. В России тоже почти ничего не изменилось - та же пропасть между богатством и бедностью, то же всевластие государства и всесилие спецслужб, которые способны раздавить любого человека, либо подчинить его своим интересам, связав по рукам и ногам "добровольно" принятыми обязательствами. Пресса полностью свободна - особенно желтая, чрезвычайно падкая на сенсации. Честных же журналистов убивают, как и пятьдесят лет назад. То есть за полвека в стране мало что изменилось - и столь пессимистический взгляд писательницы на наше будущее удручает...
В центре повествования - целый клубок научных, философских и нравственных проблем. Писательница показала судьбу двух поколений ученых, отца и сына. Биолог Алексей Жулавский занят созданием "альтернативной жизни". Он создает (клонирует?) т.н. "инидивидов" - существ, внешне похожих на людей, но наделенных сверхъестественными способностями (регенерацией, управлением нервной системой и органами чувств и т.п.). Жулавский так гордится своим изобретением, что ощущает себя равным Богу ("Я - не ученый, - говорит он своей дочери Анне. - Я творец!"). Однако ему безразличны судьбы своих творений: он, подобно античному рабовладельцу, продает "индивидов" тем, кто больше заплатит. Гордыня - один из семи смертных грехов, с точки зрения христианства, - заставляет Алексея Жулавского отказаться от сотрудничества с государством - и государство безжалостно уничтожает руками спецслужб и самого ученого, и его творения, мотивируя это тем, что "сверхлюди" представляют серьезную опасность для человечества.
Филип Жулавский, сын Алексея Жулавского, спустя несколько лет после смерти отца решает продолжить его дело. Филип - такой же одержимый, как и его отец, однако он - прагматик, который понимает, что залог успеха - хорошие отношения с государством и его спецслужбами. Тем не менее, сын очень похож на отца: Алексей Жулавский "творил ради творчества, созидал ради созидания", Филипа тоже мало волнует, "где кончаются его права как ученого и начинается ответственность творца". То есть обоих не интересует этическая сторона вопроса. Возможно, именно по этой причине эксперименты по созданию сверхлюдей завершилась крахом как в первом, так и во втором случае. Ирина Крупеникова как бы утверждает мысль, что ученый должен нести ответственность за свои исследования - особенно когда речь идет о такой тонкой и серьезной материи, как создание новой человеческой жизни. Очень актуальная мысль, в связи с ведущейся сейчас во всем мире дискуссии, можно или нельзя клонировать человека...
Основная сюжетная линия романа - это судьба единственного оставшегося в живых индивида - Глеба. ( На мой взгляд, термин "индивид" применительно к искусственному человеку-клону звучит не очень удачно). Он выходит в реальный мир и начинает постигать жизнь. Глеб чем-то похож на вольтеровского простодушного - он не понимает самых очевидных истин, которые "нормальным" людям кажутся незыблемыми. Глеб смотрит на мир наивными глазами ребенка, и это позволяет ему видеть жизнь как бы "со стороны". Он не понимает установленных в обществе "правил игры", чувствует абсурдность существующего мира.
Результатом столкновения с реальностью становится полная ломка сознания Глеба: если ему изначально была присуща "чистейшая логика, без примесей предрассудков и философии", то постепенно он становится человеком, - и физиологически, и психически.
Жизненная дорога сводит Глеба со слабоумной девочкой Тамарой, душа которой, тем не менее, открыта и природе, и людям. Девочка наделена способностью чувствовать, что в этой жизни настоящее, а что - искусственное. Тамара считает, что городская цивилизация уродует души людей, и что только став частью природы, можно понять душу Земли. Смысл жизни - это не суета, не погоня за богатством - а тихая, размеренная деревенская жизнь, работа на земле. К этой же мысли приходит и Глеб...
Идея почвенничества в русской литературе не нова - ей отдали дань многие писатели-деревенщики. Однако в научной фантастике, на мой взгляд, идеи "почвы" появляются впервые...
Тамара способна увидеть внутри каждого человека "цветок" - человеческую душу. Тамара помогает Глебу стать человеком "по-настоящему" - благодаря ей он сумел взрастить в своей душе "цветок" и понять, что нельзя идти против воли Матери-Земли, которая и дает человеку жизнь. Индивид Глеб осознал то, что не сумели понять отец и сын Жулавские: человек не имеет права возноситься над природой, над Богом. "Альтернативное начало жизни - это дело земли", - говорит он в финале романа.
Человек должен приходить в мир естественным путем. Искусственная жизнь враждебна природе...
Тем не менее финал романа пессимистичен. Человечество занято сиюминутными проблемами, борьбой за выживание и погоней за материальными благами, и ему не до мыслей о сохранении своих душ. Человечеству не нужно Диво, которое пытаются обрести за пределом бесконечности герои романа - Глеб, Анна и Тамара. Они постоянно говорят о Диве, однако читатель так и остается в неведении, что это такое - к сожалению, писательница не смогла внятно объяснить данный символ. Видимо, это и есть символ - своего рода романтический идеал, к которому должна стремиться живая человеческая душа - ибо "мы стали настолько пустыми, что только у индивида осталась настоящая душа".
Эти слова Анны, которая на протяжении романа была составной частью серой человеческой массы, но под влиянием Глеба прозрела, звучат как суровый и окончательный приговор бездуховному человечеству.
2001
??????.
Рецензент(ы):
На:
Источник: [???????????? ???? ?????? ????]
