* * *
Радуют и радуют издательства любителей постмодерна. Уже несколько лет подряд выходят книги одного из основателей этого течения в отечественной литературе - Венедикта Ерофеева. Книги представляют собой стандартного формата тома в твердом переплете с качественной полиграфией и концептуально адекватным оформлением. Теперь довольно трудно найти покет-бук «Москвы - Петушков» с рисунком алкоголика, делающего пригласительный жест рукой со стаканом. Также почти невозможно отыскать издание (пришедшее, наверное, одним из первых на смену самиздатовским книжицам), на обложке которого вместо слова «поэма», «невидимая рука» Адама Смита для привлечения падкой до бульварного чтива публики, которой большинство, уверенно вывела: «роман-анекдот».
«Москва - Петушки». Про что это? В одном из интервью автор утверждает, что «о водяре - и больше ни о чем». Действительно, алкогольные напитки советской эпохи 60-х - 70-х годов всех мастей присутствуют почти на каждой странице поэмы, в то время как герой едет на электричке к своей возлюбленной. Метко заметил Александр Генис, что у Довлатова автор не бывает пьян, а у Ерофеева - да. Вся реальность в поэме замыкается на сознании героя - автора и в зависимости от его состояния - будь то вялотекущий абстинентный синдром либо эйфория опьянения - изменяется и тональность произведения, его дыхание. И отнюдь не география действия движет поэму к ее фатальному концу, как можно было бы предположить хотя бы по аналогии с «Записками русского путешественника» Карамзина. Движущей силой «Москвы - Петушков» является именно состояние сознания героя - автора, его угол и градус зрения.
Саму водку и весь ритуал, связанный с ее потреблением, автор называет сферой прекрасного. Водкой Ерофеев пользуется как универсальной метафорой. В любом месте, где философские (к примеру) рассуждения должны вот-вот сползти до фальцета метафизических спекуляций, Веничка уходит в «область прекрасного», открывающую поле возможностей для сравнений и намеренного опрокидывания устоявшихся стереотипов в непредсказуемые капризы смысла, обычное - в необычное, бытовое - в трансцендентальное и мистическое. Водка позволяет плавно переключать регистр, незаметно изменять тональность повествования, когда оно существует на выдохе, за которым грозит грубый обрыв, рефрен, граничащий с безвкусицей (что означало бы проигрыш художника не способного выдержать паузу, чтобы сюжет вырулил в нужном направлении), тогда Ерофеев обращается с водкой по своему художественному усмотрению. Переключая свое внимание (и внимание читателя) в его область прекрасного, автор как бы получает новую оптику, позволяющую перефокусировать его художественное зрение на любой объект. Причем диапазон может быть достаточно широк: от бытовых зарисовок до «эманации Орла». Таким образом, водка является средством коммуникации, общения частей и жанров, различных языков и культур.
В поэме «Москва - Петушки» Венедикт Ерофеев (как ответ европейской традиции на восточную идею аскезы) развивает концепцию неограниченного расширения сферы интимного. При этом достигается такое состояние внутренней красоты и гармонии, что обыденность, духовное уродство, человеческая злоба и малодушие не могут принести вреда и ранить душу. Ощущение неуемного счастья и благодати, придя однажды, остается навсегда. Только тогда человек будет излучать животворный свет и научится быть терпимым. «Надо чтить, повторяю, потемки чужой души, надо смотреть в них, пусть даже там и нет ничего, пусть там дрянь одна - все равно: смотри и чти, смотри и не плюй...»
2002
?????.
Рецензент(ы):
На:
Рецензию предоставил(а): ???????? ???????
