* * *
Александр Громов - самый мрачный писатель-фантаст последнего десятилетия прошлого века. Верный ученик и последователь Стругацких, он пишет книги, в которых не оставляет человечеству никаких шансов. И отнюдь не потому, что Александр Громов - мизантроп до мозга костей. Скорее, наоборот: он любит и человечество, и отдельного человека. Можно даже сказать - по-гоголевски жалеет его (человечество), такое сирое и убогое, не приспособленное к нормальной (человеческой) жизни.
Александр Громов не гонится за крутизной сюжета и за внешними эффектами: у него совсем другая задача - поставить перед читателем серьезную проблему и заставить его задуматься над ее решением. Сам писатель при этом не дает готовых ответов, давая возможность читателю самому найти ответы на поставленные вопросы. И когда перевернута последняя страница книги, образы и герои, созданные воображением писателя, еще долго не оставляют читателя, живут в его душе, и читатель невольно снова и снова переживает ситуации, в которые Громов поставил своих героев, чтобы вместе с ними попытаться отыскать-таки выход из, казалось бы, совершенно безвыходной ситуации. Но в конечном итоге приходит понимание, что никакого выхода действительно нет, - в рамках ситуаций, разработанных писателем. Читая произведения Александра Громова, невольно вспоминаешь Альбера Камю, французского писателя-экзистенциалиста, утверждавшего, что человек изначально, самим фактом своего рождения, поставлен в безвыходное положение, ибо у него нет выбора, - в первую очередь выбора между жизнью и смертью. С одной стороны, человек волен выбирать: жить ему или умереть (когда он решает покончить жизнь самоубийством). Но, по существу такой выбор в действительности никаким выбором не является, ибо жизнь дается человеку извне - как, впрочем, и смерть. Человек не может выбрать ни жизнь, ни смерть, ибо его бытие искусственно ограничено рамками, которые Камю называл "стенами абсурда", С точки зрения Камю, абсурдны и жизнь, и смерть...
Не берусь судить, насколько российский писатель Александр Громов знакомые литературным и философским наследием французского писателя - но в его творчестве из книги в книгу красной нитью проходит мысль, высказанная великим французом: человек-посторонний в этом мире, и поэтому у него нет свободного выбора. В своем бытии человек ничего не может изменить, так как находится в тесных (можно даже сказать, заданных) рамках своего экзистенциального существования".
"Выхода нет" - таков лейтмотив всех повестей и рассказов, вошедших в сборник. Выхода нет, потому что нет выбора...
Нет выхода у героя заглавного рассказа ("Вопрос права"), который поставлен в такие узкие рамки, что, с одной стороны, он имеет все права - как представитель человечества, а с другой - не может реализовать ни одного из своих прав, так как реализация этих прав вступает в противоречие с правами его невольного спутника, который, в свою очередь, пытается реализовать свое право - право на общение с себе подобным. И кибернетический "судья" считает именно это право более приоритетным - такая вот юридическая казуистика, выбраться из которой невозможно, если неукоснительно соблюдать установленные обществом "правила игры".
Нет выхода, и у бравого космического вояки Лемана (рассказ "Уступчивые"), сбитого над "бесхозной" планетой, которая не представляет интереса ни для одной из участвующих в "звездной войне" сторон. Чтобы выжить, Леман должен наступить на горло собственной песне, т.е. подчиниться неписаным законам негостеприимной планеты, основополагающим из которых является "уступчивость" - по большому счету, умение жить в обществе так, чтобы твои права и желания не диссонировали с правами и желаниями окружающих. Аксиома демократии? Это было бы так, если бы "неуступчивость" не каралась смертью - право человека на жизнь в мире "уступчивых" не является основополагающим. А если учесть, что выбраться с этой планеты невозможно и надежды на спасение нет, то читателю, наблюдающему за злоключениями "неуступчивого" героя, может прийти в голову крамольная мысль: а стоит ли игра свеч? В том смысле, что лучше не прозябать всю жизнь вдали от благ цивилизации, а проявить "неуступчивость" и быть сброшенным со скалы в пропасть. Заметьте: о самоубийстве речь не идет, у Лемана даже не возникает мысли броситься в пропасть самостоятельно. Данная ситуация писателем не рассматривается, ибо - тут опять нужно вспомнить Альбера Камю - самоубийство не есть выход за "стены абсурда".
Впрочем, человек - существо разумное, и из двух альтернатив: умереть стоя или жить на коленях - он, скорее всего, выберет жизнь.
Но это - лишь в том случае", если выбор есть. У безымянного героя рассказа "Вопрос права" и у Лемана из рассказа "Уступчивые" небольшой выбор есть, тогда как у героев "доисторического" рассказа "Багровые пятна", людей Болотного племени, выбора нет вообще. Племени суждено погибнуть от смертельной болезни - и это отнюдь не Божья кара за грехи, а банальная эпидемия смертельной болезни, которая уравнивает всех - и святых, и грешников. Рассказ первоначально воспринимается как забавная безделушка, как всего лишь любопытная история из жизни (не такой уж и "доисторической") - однако затем понимаешь, что рассказ этот гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд: можно верить в сотни языческих богов, можно верить в единого Бога - но когда приходит настоящая беда, человек останется с ней один на один и должен рассчитывать исключительно на свои силы. Он должен бороться", если даже понимает бессмысленность этой борьбы.
Подобные мысли порождает и повесть "Менуэт святого Витта", в которой также идет речь о выборе между жизнью и смертью. Писатель исследует традиционную - и не только для фантастики - тему: как поведут себя подростки, оказавшись в экстремальной ситуации, между жизнью и смертью? Также можно предположить, что Громов вступает в заочную полемику с Владиславом Крапивиным, утверждавшим в середине 80-х годов: "Дети никогда не воюют с детьми". Но еще Сергей Лукьяненко в начале 90-х опроверг крапивинский постулат, доказав: воюют, еще как воюют (роман "Рыцари сорока Островов"). Громов, очевидно, придерживается сходной точки зрения.
...Земной звездолет с переселенцами гибнет на планете, где существуют вирусы, смертельно опасные для взрослого человека. Все пассажиры и члены экипажа - взрослые люди - погибают, в живых остаются лишь дети, которые никогда, не вырастут: вирус затормаживает рост. Допущение кажется не совсем научным, можно даже сказать - надуманным, однако перед нами не традиционный научно-фантастический роман, в котором не должно быть никаких научных противоречий - такая фантастика давно вышла из моды. После катастрофы проходит сорок лет, а выжившие внешне по-прежнему похожи на детей и подростков. (Вот она, реализация крапивинской формулы - "всегда двенадцать"!) Однако, не став взрослыми физиологически, дети повзрослели, можно сказать, духовно, переняв весь положительный и отрицательный опыт земной цивилизации. В результате на планете установилась жесткая диктатура сына капитана корабля, который правит своими "подданными" железной рукой. Вполне естественно, что в "народе" зреет недовольство, которое выливается в бунт, "бессмысленный и беспощадный", результатом которого становится смена власти. Но когда на "троне" воцаряется новый "вождь", он не торопится даровать своим "подданным" свободу и демократию. И совсем не потому, что он в душе тиран, - просто он понимает, что только так можно выжить в чужом и враждебном мире детям, которые не только никогда не станут по-настоящему взрослыми, но и никогда не вернутся на Землю. Демократия погубит маленькую колонию маленьких землян.
В повести "Менуэт святого Витта" писатель прямо говорит, что диктатура не всегда зло, что бывают ситуации, когда нет выбора, кроме одного: железной рукой вести к счастью если не все человечество, то хотя бы малую его часть - во имя сохранения жизни. Писатель моделирует ситуацию, в которой диктатура оказывается благом.
Впрочем, ситуацию моно промоделировать и дальше. Как бы ни хотели подростки спастись и выжить, они лишь отдаляют неизбежный финал. "Стены абсурда" не выпустят их за пределы искусственно созданного бытия, единственный выход из которого - смерть, которая (как уже отмечалось ранее) никаким выходом не является. Как говорится, "шаг влево - шаг вправо" - и упрешься в стенку. ("Шаг влево, шаг вправо" - название романа Александра Громова, вышедшего два года назад. Роман этот, по сути, о том же: о невозможности выбора.)
Рассказ "Я, камень" первоначально воспринимается как забавная пародия на романы-фэнтези. Писатель высмеивает присущие данному жанру штампы. Казалось бы, автор напоследок решил развлечь читателя.
Но Громов не был бы Громовым, если бы ограничился незамысловатой пародией. Так что надеждам читателя - расслабиться - не суждено сбыться.
В финале рассказа его герой - Камень - осознает, что мир, в котором он живет, всего лишь кем-то создан "ради детской забавы", а он сам является персонажем компьютерной игры. Реальный мир превращается в ирреальный, осознание этого приводит к душевному потрясению, и герой рассказа задается вопросом, который беспокоил еще Альбера Камю: как теперь жить, когда ты понял, что являешься марионеткой, которой двигают другие? И стоит ли жить вообще?
Герой рассказа, который при определенных условиях может становиться то человеком, то камнем, принимает решение навсегда остаться камнем - то есть решает не жить. Таков его выбор. Но выход ли это? "Стены абсурда" по-прежнему окружают мир...
Автор не дает ответа на этот вопрос.
Да и есть ли ответ?
2000
??????.
Рецензент(ы):
На:
Источник: [???????????? ???? ?????? ????]
