Проекты  tm-vitim.org :  /dashkov   /rezonans   /photoes  
Каталог рецензий "Резонанс" Rambler's Top100 Поиск ' Добавить рецензию ' Авторские права ' Соглашение ' О проекте

"????, ??????": ???????????? ?????-????? ?????????? ??????

Если верить свежим слухам, смысл и назначение литературной критики — избавить читателя от дилеммы буриданова осла и ответить на вопрос: читать книгу или не читать? Приму эту сомнительную доктрину только ради того, чтобы сказать: да, «Карла, герцога» читать нужно. И «Первый меч Бургундии» тоже.
Но статья моя совсем не об этом.

Собирается огромный оркестр. Чтобы вместить всех музыкантов, рядом с оркестровой ямой приходится вырыть еще два котлована. Приходят три хора. Для них тоже места не хватает. Один хор — как положено, на сцене, второй ставят в центральном проходе, третий отсылают на балкон второго яруса. Оформление декораций поручено специально воскрешенному для этих целей Данте Габриэлю Росетти. Чтобы доставить декорации к сроку, заказывают большегрузный цеппелин. Разбирают крышу театра, цеппелин опускает на сцену декорации в полном сборе, сплошь затянутые брезентом — их закутали еще в Англии, чтобы не отсырели в туманах Ла-Манша. Зрители уже заняли места, а брезент еще стягивают. Оркестр настраивается. По сцене бегает режиссер, матерится в мегафон. Кое-кто из зрителей, прошипев нечто аристократичное, скажем, «Damn it», или «Je renie Diu», в сердцах комкает программку и, распихивая локтями скучающий в проходе второй хор, убегает в гардероб. Остальные ропщут. Редкий эстет находит удовольствие в разглядывании лебединой шейки пятой скрипки. С задержкой на двадцать минут свет наконец гаснет. Рокот отползающего цеппелина тонет в скрипичных витийствах увертюры. Действо начинается.

Когда читаешь первые главы «Карла, герцога», ощущаешь себя зрителем, который пришел к началу представления минута в минуту, но застал такой вот разброд. Видишь какие-то грандиозные конструкции, приготовления, актеров без грима, получаешь даже некоторое эстетическое наслаждение от наблюдения за всей этой сутолокой, но — но «что я здесь делаю?» остается вопросом открытым.

Наконец, в пятой примерно главе, возникает Великая Иллюзия Искусства. Это значит, что уже привык к зоричевскому ходу мыслей, настроился на его симфоджазовую организацию тропов, выучил имена персонажей и перестал болезненно реагировать на анахронизмы.

В начале «Карла, герцога» Зорич не эксплуатирует традиционных методов подкупа читателя. (Как это любят писать в наших рецензиях, «Книга литератора X подкупает... », и далее по списку — «прямотой», «искренностью», «сердечностью», «уютным миром», «игрой смыслов» и т.д.). Зорич не спешит подкупать, он приглашает читателя совершить усилие преодоления — что, конечно же, не преминет сказаться и на пресловутой «коммерческой судьбе» книги, и на тоне иных критических высказываний. Но зато уж воистину не скажешь, что «Маммона поглотила талант без остатка»! Это Литература, господа — та самая, к Слову и Мечу которой без устали апеллируют в нашем отечестве, призывая кары египетские на головы «этих детективщиков, сериальщиков, мыльных оперщиков, килобайтщиков». Та самая Литература (новая, русская), к приходу которой мы, возможно, еще не готовы.

Никто и никогда в России не ставил перед собой задачи написать роман-энциклопедию средневековой жизни Запада — в том смысле, в каком «Евгений Онегин» является (если является) энциклопедией жизни русской. Потому как, выражаясь словами самого Зорича — «Зачем зачем зачем?» Зачем всерьез браться за исполнение такой литературной задачи, если моторы современной российской культуры работают на принципиально иных сортах семантического топлива? Напишите ж и Вы, Саша, как у людей: о каком-нибудь статском советнике Сидорпалыче, который выигрывает тайную войну у Кайзера проклятого, напишите (по совету Виктора Суворова) об «умном, чуть усталом Гудериане», о наркоте и о трахе в кампусах западных университетов, о просветлении хакеров-насекомых в виртуальной психушке напишите же, наконец! А Саша — как глухой. Улыбается улыбкой Джоконды и сочинительствует так, будто ни Сорокин, ни Курицын в русской литературе не валялись. На темы, которые никогда заметного интереса у русских литературов не вызывали.

Так зачем же? Видимо, затем, чтобы написать книгу свежую и оригинальную — своего рода опровержение постмодернизма посредством уловок самого же постмодернизма.

Вчитавшись в «Карла, герцога», я начал обнаруживать сюжет (!), метафоры нереальной красоты (!!) и даже виртуозное владение историческими реалиями пятнадцатого века (!!!). Последнее особенно смутило, поскольку поначалу работа с исторической фактурой казалась небрежной — какой-то переперченный борщ из мавров, бургундцев и итальянцев, погрязших в макабрическом разврате.

Если опустить массу любопытных эпизодов и два сюжетных фальш-старта в первых главах, завязка у «Карла, герцога» получится веселенькая. А именно: собирается в Дижоне, столице герцогства Бургундского, весь цвет французского рыцарства. Да и немцев наезжает видимо-невидимо. Теплая компания собралась, чтобы устроить так называемое «бургундское фаблио» — помпезное театрально-магическое развлечение под открытым небом, которое проводится по сценарию «Песни о Роланде» и в котором роли рыцарей и их Прекрасных Дам играют сами же рыцари и их Прекрасные Дамы, сиречь европейские аристократы. Помимо главных, но ординарных ролей, на фаблио есть одна эпизодическая, зато весьма пикантная: душа Роланда. Эта самая душа после смерти франкского паладина по сценарию воспаряет в небеса — натурально, вся в белом и с крылышками.

Роль души Роланда достается Мартину, немецкому юноше, который не то чтобы гей... Но можно сказать, что гей. Юноша этот влюблен в Карла, титульного героя романа. Карл, однако, изъявления его чувств не приемлет и в припадке гомофобии бьет Мартину морду, свинья бессердечная.

И вот фаблио. Мартин — парень вообще странноватый и как бы не от мира сего — назло Карлу пишет компрометирующую его записку, а потом закалывается железным грифелем. Что делать? Кто будет исполнять на фаблио минутную роль летящей души Роланда? И как политкорректно обставить смерть знатного юноши? Распорядитель фаблио на ходу импровизирует — и, благо ремесленные навыки обслуги позволяют — отправляет в полет покойника. В нужный момент веревка как бы случайно рвется, тело Мартина падает на копья и... самоубийство превращается в несчастный случай! Что уже легче.

Итак: в Бургундии погиб юный немецкий аристократ. Это убийство, самоубийство или несчастный случай?

Следуя даже элементарной юридической логике из такой завязки можно сделать не книгу, а конфетку. И Зорич делает!

Оркестры играют, хоры поют, примадонна берет верхнее «ля» и у чопорного господина в третьем ряду беззвучно лопается пенсне.

2001


??????.
Рецензент(ы):
  • ????? ?????
    На:
  • «????, ??????». ????????? ?????.
  • «?????? ??? ?????????». ????????? ?????.
    Рецензию предоставил(а): ????????? ?????

  • Каталог рецензий "Резонанс" — база данных с аннотациями, критическими статьями, обзорами и отзывами на различные литературные произведения (рассказы, повести, романы, сборники).
    Rambler's Top100