«А вообще, что есть нелинейная зависимость?»
Из приватных бесед с Капицей.

Ещё до возникновения устойчивого словосочетания «штурм Зимнего» русская литература успешно влияла на Мир. Нас читали в оригиналах, переводили, восхищались, любили. Заморские барышни лишались чувств от одного лишь вида славянской азбуки. Вся Европа гудела: русский роман, русский роман. Увы, это время прошло, как проходит мимо красивая женщина. Русский писатель сдал позиции по всем фронтам, а ключи и вовсе потерял при отступлении. Кто теперь диктует условия, думаю, объяснять не надо. Есть, конечно, приятные исключения, но на их счёт тоже можно поспорить.

Однако, цель этой статьи иная. Дмитрия Янковского знаете? О нём разговор и пойдёт. Точнее, о его романе «Нелинейная зависимость».

Сразу же хочу отметить: несмотря на столь академическое название, вряд ли данная книга будет полезна студентам технических специальностей, как учебное пособие. Скорее наоборот – оградит их на день-другой от высших материй. Так и вижу перекошенные физиономии профессуры. «Кошмар! – возмутятся учёные мужи, – изучают Бог знает что! Какого-то Янковского. А как же, спрашивается, Лагранж, Фурье, Ньютон и Коши, Фубини и Вейерштрасс, Лейбниц, в конце концов. Они-то как? Не нужны более?». Что же так напугало вековые кафедры?

Представьте себе недалёкое будущее, то есть человечество пока обходится без телепортации и космических войн, не строит колоний на далёких планетах и недоверчиво смотрит на роботов с высоты журавлиного клина. А чтобы картина была ярче, скажу, что BMW седьмой серии в этом самом будущем – так, недорогая подержанная иномарка.

Казалось, живи и радуйся, человек грядущего. Так нет же! Компьютеры, видите ли, у них работают медленно. Пугают сами себя скоростным барьером. Прямо берёзкой дрожат. Согласитесь, мы, простые смертные, себя запугать всегда умели. Но, как говаривал мой любимый классик: дело нужно делать. Тут и появляется Андрей Маркович (как по батюшке не знаю) – молодой, перспективный учёный, за которого ручаться можно, ярый сторонник промискуитета и конкубината. А так же типичный представитель лимиты, той самой, которая покоряет Москву год за годом. Он-то и занимается изобретением супербыстрой машины – квантового компьютера. Вопрос этот сложный и очень важный, пахнет Нобелевской премией. Квазичастицы, псевдоатомы, вычисления на квантовом уровне – кругом сплошная физика. Разобраться в этом не так-то и просто. Особенно когда конкуренты не только на пятки наступают, но и по голове бьют регулярно. Да и соблазнов для хилой души столичного мирянина хватает. А если в придачу ко всему он самоуверенный подлец или равнодушный трус, или лживый глупец – беды не миновать. Ведь все эти качества порождают только ложь. А в ней так легко запутаться.

У Янковского всё серьёзно не по-детски. Минутная слабость, и Андрей попадает в опалу то ли у города-монстра, то ли у своего внутреннего «я». Где свои, где чужие – один лишь чёрт разберёт. Начинается беготня по глухим переулкам, поиск истины, которая всегда где-то рядом; враги крутят руки и стреляют в упор. В общем, у чувствительных и слабонервных должно ёкнуть. Хотя после прочтения отдельных мест ощущение возникает странное – скука скучная, смертельная что ли. Манерно как-то пишет господин Янковский. Что касается сюжета – вопросов нет. Всё по закону жанра: приключения в помеси с детективом. Пульс бьётся лишь в фабуле. Но за душу не берёт. Ей богу, ни капли не берёт. Вспоминаются слова Венедикта Ерофеева: «Я хоть и сам люблю позубоскалить, но писать нужно с дрожью в губах, а у них этого нет». Вот и господин Янковский какой-то чёрно-белый. На протяжении всей книги у меня лишь пару раз возникло желание перечитать отдельные места. Хочется даже диагноз Янковскому поставить: «литературная агорафобия». И тема выбрана старая, обжитая ещё американскими писателями (Апдайк, Керуак), – мегаполис как живой организм. Я бы простил, если бы Янковский как-нибудь глиссировал, летал, чуть касаясь, но разворачивать на этом идеологию – уже чересчур. Его байкеры-философы и священники на крышах выглядят по крайней мере нелепо. Задирать подол человеческой психике нужно осторожно, ошибка грозит уродством. Да и Ницше не так моден как раньше.

Добавлю «вечерней прохлады». Того, что может откликнуться в сердцах обывателей. Иногда в книге просматриваются очень симпатичные мысли, хоть и приходится раскапывать их среди мусора слов и знаков пунктуации. Утраченные за довольно короткое время добродетели нуждаются в реабилитации. Как бы ни был силён прогресс, гораздо важнее улучшать отношения между людьми, чем разгонять процессор до сверхиндифферентной скорости. Безучастие железа к людским чувствам и переживаниям доказательств не требует. Хочется верить, что эмоциональный анабиоз сойдёт с наших душ, как сходит ледник с гор – стремительно и мощно.

Итого, перед нами качественная работа искушённого ремесленника. Думаю, что издатель захлопал в ладоши, когда увидел рукопись романа на своём столе.

А писать нужно всё-таки с дрожью в губах...

P.S. Интересно, как 6 лет службы снайпером в подразделении быстрого реагирования помогают Янковскому «органично сочетать фантазию с реальностью, тонкий психологизм с яркой образностью персонажей, остроумный стиль с неожиданными сюжетными ходами»? (см. 4-ю обложку книги)

октябрь 2002 года

---